Грабли тринадцатые:
Онего. 1998 год.
Это письмо написанное Генералу сразу после похода,
отсюда все издержки стиля.
Мы, веселые москали,
вернулись нынче из солнечной Карелии. Попытка повторить памятный переход
1990 года - Лижма - Узкая Салма - Кижи - Хед - Кефтень-Губа, был прерван
в районе Тамбиц-носа "связи непроходимости тайги". Как обычно,
процесс движения нашего корабля существенно зависел от ветро-волновых
условий... первые три недели дул устойчивый юг от умеренного до сильного,
затем, после нашего огибания Заонежского полуострова и по достижении
Тамбица (где мы заштилели), задул устойчивый север-северо-запад, такой
же, только от сильного до умереренного...
Ниже попытка восстановить последовательность событий.
Экспедиция в составе меня, Сереги, Борисыча и борисычевой дамы, в дальнейшем
Натальи, высадилась на станции Лижма при температуре 18-20 градусов
и моросящем дожде. Первую ходку мы совершили, как и положено пешком,
затем, закупив первый мешок продуктов, все остальное довезли на уазике
с сеном. Обсуждение переезжать на мысок или уехать на островок было
прервано дождем, после которого решили заночевать на известном по 1990
году месте (где и провели 4 дня). Под вечер нарубили часть слег да напившись
легли спать.
Два дня прошли одинаково неинтересно: рубились, вязались и т.п. Наталья
обнаружила разошедшийся шов в одном из чехлов, пришлось баллон сдуть,
зашить и надуть (минус пол дня). Работы по строительству корабля прерывал
дождик (от моросящего до сильного).
На четвертый день состав экспедиции пополнился Аленой и Анькой и еще
одним мешком с продуктами. Наталья, одев шорты, убила всякую надежду
на хорошую погоду, а кораблик еще даже не поставили на колеса.
К середине пятого дня дождь поутих. Мы с Борисычем, наконец, сволокли
корабель на воду, и часов в семь (пол восьмого) плавание началось. Вещи
побросали навалом, стаксель еще не был готов, поэтому повлеклись под
зарифленным гротом до островка напротив мыса известного по первому стоянию
1990 года.
Ранний подъем шестого дня пути состоялся (как и в большинство остальных
дней) в 10:30 утра, быстро позавтракав и упаковав вещи на попутном ветре
мы в... 13:30 тронулись. К пяти часам, когда мы достигли Ватнаволок,
ветер выключили и по прошествии часа включили, но уже с запада. После
краткого общения с московскими яхтсменами и раздумий не остановиться
ли на ночлег, решили довлечся до Сярь-мыса, что и сделали часам к 10
вечера. Народ обалдев от восьмичасового перехода потребовал дневки (да
и место там очень к этой дневке располагает).
Седьмой день запомнился стрижкой Борисыча, безуспешными попытками запустить
змея, безуспешной постановкой сети и игрой в "большие скачки"
(Это такая интеллектуальная игра типа монополии, разобраться в правилах
невозможно).
На восьмой день опять поехали. В лавировку при зарифленном до 4-х метров
гроте, корабль не плывет. Ванты ослабли и мачта раскачивалась до 30
градусов в каждую сторону. Поэтому воткнулись на точку 1987 года (ремонт
и установка бизани), подтянули ванты, взяли первые рифы (около 7,5 метров
грота) и рванули при юго-западе через Чаргу на Узкую Салму. Но из-за
усталости и невнимательности рулевого (у меня появилось желание перекурить
за одним из островов между Максом и Салмой) врубились в камни и сильно
поправили шверт. После чего ушли на Макс, потому что остров, у которого
мы поломались, был занят рыбаками с сейнера. На Максе, установив размер
бедствия (для чего Борисыч занимался водолазными работами), мы нашли
очень приличное место для стоянки (песчаный пляжик, столик и т.п.).
На следующий день, используя современные технологии, на просушенный
шверт был наложен бандаж из стеклопластика. За время полимеризации смолы,
была совершена ознакомительная экскурсия по острову. На острове были
обнаружены залежи ягод и грибов соизмеримые с месторождениями болота
на Узкой Салме. Шел дождь. Хаяма ловил по острову зайцев, не поймал,
пришел расстроенным и отказывался вставать к миске. Алена подносила
ему "чапи" к морде, и он ел не вставая. Отмечали День Военно-Морского
флота.
Десятый день доделывали шверта - привинтили трубочки, укрепив место
слома (обидно, первый раз не взял большой люминовой пластины). Сильно
травил баллон из серебрянки (это тот, который ты мне дал еще на Ладогу,
он и тогда травил). Мы покрасили его изнутри 88 с серебрянкой. День
прошел в заботах и работах. Юго-запад сменился на юг и усилился до 7-10
м/с.
Одиннадцатый день. Ничего нового. Ходили на разведку на южный мыс. Дует
8-10 м/с юго-юго-запад. Надежды отвалить тают. Нашли поляну белых: штук
пятнадцать на 100 кв.м., но перестойки. Грибы и разведенка каждый день,
едим много, едем мало. Собирая очаг, сорвал спину и с интересом думаю
о том, что произойдет, если меня серьезно скрутит.
Двенадцатый день. Свернулись, погрузились, начал собирать тент... пошел
дождь (но слабый). Тент вернул и повлекся на разведку. Там хорошо так,
дует метров 5 в сек и плавно стихает, стихло... Я за это время успел
выкурить две сигареты. И вижу бегут так быстренько кучки по небу...
Когда вернулся было еще тихо, но через полчаса врезало по самые уши.
Поставили лагерь взад.
На тринадцатый день достигли Узкой Салмы. Выехали ближе к вечеру, с
утра еще свежо дуло. Совсем к ночи подняли все десять метров грота,
но мне показалось, что зарифленный он тянет лучше. Гонку с байдарастами
от Макса до Салмы (мы в лавировку, они на весельках) мы проиграли, но
не сильно.
14,15 и 16 день - грозы, рыбалка (1 окунь на спиннинг - мой и 5+плотвичка
на сетку), уха и экскурсии по острову. Порывы ветра при грозе до 20
м/с, палатку выдувает в каплю (палатки у нас нового образца - шатерики
на дугах, такие - европейского образца). Серьезно подумываем о повороте
в Уницкую губу. Прогноз юг, юго-запад. Пока с Борисычем снимали рыбу,
по губе провлеклись три катамарана (я не видел, Серега говорит, что
влеклись бодро, по 2 человека на кате).
На следующий день на весельках проехали за островом на стоянку с плитой.
Посетил место осеннего стояния. На месте "Альбатроса" грелась
гадюка, свернувшись крендельком. Гадюк видели много и на северной оконечности
острова, что не прибавило энтузиазма впечатлительным членам экипажа.
Поглядев на природу, повлеклись в бейдевинд на юг. Представляется, что
видели смерч, из-под низко летящей тучи уходило вниз ее черное продолжение,
явно не дождь. Но при подлете к нам эта хрень рассосалась, так что проверить,
что это было, нам не удалось. Часам к семи начали грести, хотя еще дуло
и я не настаивал. Из дыры выплыла кавалькада катамаранов, долго гадали
Боря или Перегудов. Оказалось не то ни другое. Пять однотипных катамаранов
(5х2м, 10кв м парусов, баллоны с опущенными носами, закрытый спереди
палаточкой кокпит приподнят на дугах над колесами), один из них с мотором.
Плавание этой команды выглядело так: тот, который с мотором, выполнял
роль овчарки сбивающей стадо - подтягивал отстающих на конце. Минут
через тридцать ему это надоело и он собрав всех в одну связку увлекся
на север... на попутном ветре под мотором. А мы затекли в шхеры. Мое
предложение встать на мысу Леликовского (если помнишь, там такой приличный
лоб), было отвергнуто и мы поехали дальше, то на веслах, а то и под
парусом). Часов в девять стали смотреть стоянку, но ничего кроме правильных
геометрических фигур не обнаружили. Решил пробиваться к острову 1991
года. Солнце село, когда мы с Аленой его дружно узнали (я на полчаса
раньше). Но на острове стояли байдарасты, которых (как потом выяснилось)
мы уже видели на Салме. Встали на соседнем, ближе к судовому ходу. Две
сушины, найденные уже в полной темноте, оказались (выяснилось утром)
единственными на этом острове. Закат сказочный - оранжевый и чистый.
День восемнадцатый. С утра дождь и северный ветер. Переместились на
остров, освободившийся от байдарастов, разбили лагерь. К трем подались
с Борисычем и Натальей в Сенную Губу в магазин. Продуктов купили два
рюкзака (бананы, понимаешь, йогурты, шоколад, маринованные огурцы, помидоры,
кекс и т.п.) рублей на триста. Пообщался с байдарастами (они валили
в Москву). Занятные ребята: вдвоем с двумя собаками пришли из Кондопоги,
как я понял приехали одновременно с нами, но шли почти без выходных.
Рассказывали о посещении Перегудова и страшных штормах. Перегудовское
дело накрылось лет пять назад, но остров, говорят, еще вытоптан. Вечером
праздник живота: ЕЛИ ПЕЛЬМЕНИ!. Алена очень обиделась увидев продукты,
сразу вспомнила поход 1987 и последний ужин.
Девятнадцатый день. Встали поздно, но сразу (в 13:00) поехали. Ровный
юг 8 м/с. Чтоб не так быстро спустил грот. Жались к берегу и искали
фарватер - в 14 должна быть ракета на Великую. Когда она выплыла, не
смог понять, где она пойдет, поэтому чуть не выпрыгнули на берег. Перекусили
на соседнем с Кижами островке. К этому времени погода стала хмуриться,
пошел мелкий дождик, но все было терпимо. На веслах, пропустив комету
с Кижей, перепрыгнули судовой ход. Подняли грот, да повлеклись в Ямку.
Но с юга начало накатывать, решил встать на Клименецкий - переждать
дождь. Воткнулись в болото, на берегу которого валялись тухлые утки.
Но тут прыснуло и пришлось стоя под тентом нюхать тухляк. Метрах в 50
нашел стоянку на троечку, передвинулись. Тут полило по полной, Кижи
скрылись вообще. Ужинали в семь.
Утро двадцатого дня - солнце и юго-западный ветер 5-7 м/с. Порывчики,
а мы в загубке, из которого выгрестись нашими силами - проблема. Но
справились и за пару галсов воткнулись в Ямку. До 17:00 отдыхающие посещали
музей-заповедник и звонили домой. К 21:00 путем долгих поисков нашли
стоянку на Волке. (Это была ошибка, как сейчас думаю. Нужно было рвануть
через Великую.)
На следующий день вышли в 11, обогнули Волк, помочились на выходе из
шхер (при этом нашли 20-ти литровую канистру с бензином) и повлеклись
на север. У Типиниц почти поймали грозу, но обошлось, хотя с перепугу
зачалились и пообедали. Поехали дальше на весельках да под всеми парусами,
но ветер безнадежно стих. (После грозы видели интересную радугу, идущую
по поверхности озера, а не вертикально к ней.) Около восьми нас догнал
мужичок на кижанке с топтуном. Я попросил подбросить, он пообещал подъехать
после того как заедет за грибами. Часов в девять он нас догнал напротив
Вороньего Острова (это где маленькая церковь на островке), зацепил и
дотащил до залива с севера ограниченного Тамбиц Носом. Мы отдали ему
канистру с бензином (а на хрен она нам), да зачалились. Там гряда камней
с камышом прикрывает с севера, а остальное с юга. Стоянка на троечку,
но время было к ночи и выбирать не приходилось. Закат был хороший, а
прогноз мы прослушали.
Утром, а оно начиналось обычно часов в десять, север-северо-запад дул
уже метров 7 в сек. На вопрос можно ли вымыть голову, дал добро. Женщины
и дети вымылись... Мы с Борисычем сварганили стол, да Борисыч натаскал
со всего побережья деревянных щитов от ветра. Очаг, изначально высотой
в десять сантиметров, подрос до сорока. К вечеру ветер многообещающе
усилился.
День двадцать третий. Подъем в 9. К 11 тронулись при западе-северо-западе
5 м/с, но за ночь раскатало волну (30 см) и кораблик в лавировку идти
отказался. Дали три галса вдоль берега, продвинулись метров на 50 за
час болтания и, после непродолжительного раздумья, я воткнул корабь
взад. Через час нас чуть не смыло и не сдуло одновременно, над столом
натянули тент и заслушали Петроской... "8-13 м/с север-северо-запад,
дождь..." Очаг подрос настолько, что ему уже впору было обзавестись
трубой.
День двадцать четвертый. Прогноз подтвердился полностью (особенно та
часть про13 м/с и дождь). Пошли в дальнюю разведку и встретились с хозяином
кижанки, он косил сено и кроме того, оказался хозяином выезда - трактор
Беларусь с прицепом. На вопрос как отсюда можно слить по суше был дан
исчерпывающий ответ: никак. "Это самая большая дыра во всем Заонежье."
До Типиниц 11 км, но туда ничего не ходит, от них до центральной дороги
23, но туда никто не возит. В приподнятом настроении мы вернулись в
лагерь ждать хоть какой-нибудь погоды. Играем с Борисычем в преф. Он
безнадежно проигрывает и обижается. Ближе к вечеру заехал на лодке наш
знакомый и предложил вывезти нас на тракторе, но мне было жаль сваливать
на три дня раньше, да оставалась надежда на перемену погоды.
День двадцать пятый. Из дневника Алены: "деревню Гадюкино сдуло".
Прогноз на ближайшие дни дополнился ночными заморозками до -2... Дуемся
в преф. Борисыч - -200. Борисыч исполнил крышки для канов, а то кашу
ели пополам с золой (в очаге при ветре от 10 м/с и выше образуется облако
золы и пепла).
Утром прогноз опять подтвердился. Начал разбирать катамаран. После завтрака
отправил женщин и детей тропить к дороге, а сам с Борисычем развалил
"Гидропед" окончательно. Сушились, собирались и т.п. Вечером
при попытке найти проторенную тропу заблудились женщины...
День двадцать седьмой. Свернули лагерь. Перетащились метров на 500 поближе
к дороге. Пошел с Борисычем и Натальей искать тропу, но опять не нашли.
Через полчаса выпали на дорогу, едва не утонув в болоте. На поле наш
знакомый привычно косил траву. На вопрос сможет ли он нас подкинуть
до Великой, Женя сказал, что мазута хватит только туда, но 150 р. (ето
по сегодняшнему курсу 25$) его убедили. Он выдал нам лодку, чтобы подвезти
вещи к дому (дом был аккурат напротив того места где мы свалили барахло),
а сам остался докашивать свою лужайку. И мы с Борисычем гордо рассекали
на кижанке под топтуном. В начале седьмого мы стартовали в прицепе Беларуся
в Великую Губу. 40 км за 4 часа. Как сказала Аня на вопрос о качестве
поездки: "Тут даже гусеница сблевала"... Лагерь разбили на
центральной площади в Великой Губе. Поставили палатку, выставили в наряд
меня и Хаяма, да к двенадцати легли спать.
К пяти утра меня пробрали заморозки на почве, я выгнал Борисыча на смену.
В девять, посетив магазин и испив пива, тронулись в Мед.Гору. Уезжали
на 181 поезде и, впервые на моей практике его подали так: сначала к
третьей платформе пришел "Вел.Луки - Мурманск", одновременно
с объявлением 181 на 2-й путь третьей платформы (т.е. за Вел.Луками)
объявили 344 из Москвы на вторую платформу.... Таким образом к моменту
подачи нашего поезда, между нами стояло еще два... Выпили 1.5 л водки
и легли спать. До Твери очнулся один раз в Лодейном поле и то не на
долго.
